Наличное бытиё. Философский словарь А

Итак, что мы имеем? Мы перешли от категории Абсолютного, определенной нами как неопределенное непосредственное, к категории Наличное Бытие. Как мы уже выяснили, всякое определение односторонне. К определению Абсолютного столь же необходимо присоединить и противоположное определение: категория Абсолютного опосредована и определена.

Чем опосредована? Эволюцией мышления, продуктом которой стала эта категория, т.е. здесь речь идет об историческом опосредовании. Нам предстоит провести логическое опосредование этой же категории, что мы уже и начали делать.

Чем определена? Определение есть отрицание (дефиниция есть негация, как заметил еще Спиноза). В предикате «неопределенное» заключено отрицание определенности. Как пишет Гегель,

…неопределенность как раз есть то, что составляет его определенность; ибо неопределенность противоположна определенности; она, стало быть, как противоположное, сама есть нечто определенное или, иначе говоря, отрицательное, и притом чистое, совершенно абстрактное отрицательное.

Но, конечно, можно абстрагироваться также … от … чистого бытия, присоединить также и бытие ко всему тому, от чего мы уже абстрагировались; тогда [по ту сторону абстракции] остается ничто. Можно, затем, если решить забыть о мышлении этого ничто, т. е. о его переходе в бытие, или если бы мы ничего не знали об этом - можно продолжать далее в стиле этого «можно»; а именно можно (слава богу) абстрагироваться также и от этого ничто (сотворение мира и в самом деле есть абстрагирование от ничто), и тогда остается не ничто, ибо как раз от него мы абстрагировались, а мы снова прибыли в бытие. - Эта «возможность» дает внешнюю игру абстрагирования, причем само абстрагирование есть лишь одностороннее дело отрицательного. Сама эта «возможность» подразумевает ближайшим образом, что для нее бытие так же безразлично, как и ничто, и что в какой мере они оба исчезают, в такой же мере они также и возникают; но столь же безразлично, будем ли мы отправляться от действия ничто или от ничто; действие ничто, т. е. голое абстрагирование, есть нечто не более и не менее истинное, чем голое ничто.

Та определенность, которая возникла исторически, не имеет логической формы. Абсолютное определено как бесконечное представление, мы же хотим его определить в форме бесконечного понятия.

Иными словами, Абсолютное определено и опосредовано в процессе своего производства в ходе эволюции мышления, но не определено и не опосредовано мышлением в бесконечных понятиях. Т.е., Абсолютное продолжает пребывать в своем становлении, переходе от религиозно-художественной и научной форм к форме бесконечной динамической логики.

Первое опосредование Абсолютного — Становление, т.е. отрицание Абсолютного. Следующее превращение — отрицание Становления, т.е., отрицание отрицания Абсолютного — Наличное Бытие. Мы, шаг за шагом, переводим в логическую непосредственность и определенность категорию Абсолютного. Сначала непосредственность и определенность Абсолютного дана в его отрицании — в Становлении, теперь же эта непосредственность и определенность выявилась в категории Наличного Бытия, тождественного с категорией Абсолютного. Понятно, что мы еще только в начале, о существовании и понятии Наличного Бытия, как непосредственности Абсолютного, еще нет и речи.

Однако, Наличное Бытие, как, в некотором смысле, тождественная с Абсолютным форма, есть уже определенное Абсолютное, прошедшее фазу Становления и определившееся ею. Эта определенность Абсолютного в форме Наличного Бытия будет теперь пронизывать весь дальнейший процесс развития будущих категорий.

Определенность еще не отделилась от бытия; она, правда, уже больше и не будет отделяться от него, ибо лежащее отныне в основании истинное есть единство небытия с бытием; на нем как на основании получаются все дальнейшие определения.

Отметим, что как результат мы имеем наличное бытие. Но этот результат получен в процессе логического движения. Так что мы имеем два результата: Наличное Бытие, как ставшее в движении, и само движение определения Наличного Бытия из Абсолютного через Становление, т.е. имеем как Наличное Бытие, так и Определенность Наличного Бытия. Иными словами, мы в процессе логического развития получили еще одну категорию — категорию Определенности Наличного Бытия.

Определенность, так самодовлеюще изолированная, как сущая определенность, есть качество - некое совершенно простое, непосредственное. Определенность вообще есть более всеобщее, которое в одинаковой мере может быть также и количественным, равно как и определенным еще далее. Ввиду этой простоты нечего более сказать о качестве как таковом.

Качество есть определенность. Но не всякая определенность — качество.

Но наличное бытие, в котором содержатся как ничто, так и бытие, само является масштабом для односторонности качества как лишь непосредственной или сущей определенности. Качество должно быть положено также и в определении ничто, благодаря чему непосредственная или сущая определенность полагается как некая различенная, рефлектированная определенность, и таким образом, ничто как определенность некоторой определенности есть также некое рефлектированное, некое отрицание. Качество, взятое с той стороны, что оно, будучи различенным, признается сущим, есть реальность; оно же, обремененное некоторым отрицанием, есть отрицание вообще; это - также некоторое качество, но такое, которое признается недостатком и определится в дальнейшем как граница, предел.

Качество, как определенность моментов Наличного Бытия, выступает само в форме этих моментов. Со стороны Бытия Гегель определяет его как Реальность, со стороны Ничто он вводит категорию Отрицание Вообще. Наличное Бытие, таким образом, представляет собой текучесть из реальности в отрицание и из отрицания в реальность. Эти встречные логические потоки категорий образуют категорию Наличного Бытия «в-себе». Отрицание Вообще — предтеча Абсолютного отрицания в сфере Понятия.

Оба суть наличное бытие; но в реальности как качестве с ударением на то, что оно есть сущее, запрятано то обстоятельство, что оно содержит в себе определенность и, следовательно, также и отрицание; реальность признается поэтому чем-то только положительным, из которого исключены отрицание, ограниченность, недостаток. Отрицание, взятое как голый недостаток, было бы то же, что ничто; но оно есть некоторое наличное бытие, некоторое качество, только с ударением на небытие.

Опять камушек в адрес субъективной рефлексии, которая признает за наличным бытием реальность, но упускает заключенное в ней отрицание. В науке ныне принято положение, что природа лишена противоречий, что ее реальности не противоречат друг другу. Однако, только отрицание отделяет одно реальное от другого. Как выражается Гегель:

Выставляющие это понятие реальности предполагают, что она остается еще и тогда, когда мы отмыслим всякое отрицание; но, отмыслив отрицание, мы тем самым упраздняем всякую определенность реальности. Реальность есть качество, наличное бытие; тем самым она содержит в себе момент отрицательного, и лишь благодаря этому она есть то определенное, которое она есть. В так называемом эминентном [т.е., в возвышенном] смысле или как бесконечная - в обычном значении этого слова - т. е. в том смысле, в котором ее якобы следует понимать, она расширяется до неопределенности и теряет свое значение.

Снова попутное замечание о различии логики и представления. Бесконечное не есть коробка, в которую погружена реальность, и не есть распыленная в реальности субстанция, не есть самосознание, критикуемое Марксом, «вычитавшим» такое у Гегеля. Точнее:

Истинное понятие бесконечного и его абсолютное единство - то понятие, к которому мы придем позднее, - нельзя понимать как умерение, взаимное ограничение или смешение; это - поверхностное, остающееся неопределенно туманным соотношение, которым может удовлетворяться лишь чуждое понятию представление.

Реальность, лишенная отрицания, есть темнота, где все кошки серы:

Реальность, как определенное качество, выведенное за пределы его определенности, перестает быть реальностью; оно превращается в абстрактное бытие; бог [или природа — МИБ] как чисто реальное во всем реальном или как совокупность всех реальностей есть то же самое лишенное определения и содержания, что и пустое абсолютное, в котором все есть одно.

Если же, напротив, брать реальность [природу] в ее определенности, то ввиду того, что она по существу содержит в себе моменты отрицательного, совокупность всех реальностей оказывается также совокупностью всех отрицаний, совокупностью всех противоречий;

Качество есть определенность, а определенность есть отрицание, положенное как утвердительное:

Определенность есть отрицание, положенное как утвердительное, - это и есть положение Спинозы: Omnis determinatioest negatio (всякое определение есть отрицание). Это положение имеет бесконечную важность

Еще ремарка из Спинозы:

…согласно дефиниции, даваемой Спинозой, бесконечность чего-либо есть его утверждение.

В сфере Сущности отношения реальности и отрицания получат дальнейшее определение:

Отрицание непосредственно противостоит реальности; в дальнейшем, в сфере собственно рефлектированных определений, оно противопоставляется положительному, которое есть рефлектирующая на отрицание реальность, - реальность, в которой как бы светится то отрицательное, которое в реальности как таковой еще запрятано.

В становлении бытие как тождественное с ничто и ничто как тождественное с бытием суть лишь исчезающие моменты; благодаря своему внутреннему противоречию становление впадает (fällt) в единство, в котором оба момента сняты. Результат становления представляет собой, следовательно, наличное бытие.

Примечание. Дойдя до этого первого примера, мы раз навсегда напомним то, что мы указали в § 82 и примечании к нему, а именно что есть только один способ, которым может быть обеспечено движение и развитие науки, - закреплять результаты в их истине. Когда в каком-нибудь предмете или понятии обнаруживается противоречие (а нет вообще абсолютно ничего, в чем мы не могли бы и не были бы вынуждены обнаружить противоречие, т. е. противоположные определения; рассудочное абстрагирование есть не что иное, как насильственное закрепление одной определенности, усилие сознания затемнить и удалить содержащуюся в нем другую определенность), когда познают такое противоречие, то обычно делают из этого вывод: «Следовательно, это противоречие есть ничто». Так, например, Зенон сначала показал относительно движения, что оно противоречит себе, а затем сделал вывод, что оно, следовательно, не существует. Или другой пример: древние признавали неистинными определениями возникновение и исчезновение - эти два вида становления - и выражали этот свой взгляд так, что единое, т. е. абсолютное, не возникает и не исчезает. Эта диалектика, таким образом, останавливается лишь на отрицательной стороне результата и абстрагируется от того, что вместе с этим действительно наличие, от определенного результата, каковым здесь является чистое ничто, но ничто, которое заключает в себе бытие, и точно так же бытие, которое заключает в себе ничто. Таким образом: 1) наличное бытие есть единство бытия и ничто, в котором исчезла непосредственность этих определений и, следовательно, в их отношении исчезло их противоречие - единство,

в котором они еще суть только моменты; 2) так как результат есть снятое противоречие, то он есть в форме простого единства с собой, т. е. сам есть некое бытие, но бытие, содержащее отрицание или определенность; он есть становление, положенное в форме одного из своих моментов, в форме бытия.

Прибавление. Даже наше обычное представление о становлении подразумевает, что там, где имеется становление, получается нечто, и становление, следовательно, имеет результат. Но здесь возникает вопрос: каким образом становление приходит к тому, чтобы не оставаться одним лишь становлением, а иметь еще вдобавок некий результат? Ответ на этот вопрос вытекает из природы становления, как она обнаружилась перед нами выше. Становление содержит в себе бытие и ничто и содержит их таким образом, что оба они полностью переходят друг в друга и взаимно снимают друг друга. Становление, таким образом, оказывается безудержным движением, но оно не может удержаться в этой абстрактной подвижности, ибо, так как бытие и ничто исчезают в становлении, а лишь это исчезновение и составляет понятие становления, оно, следовательно, само есть некое исчезающее, огонь, который потухает в самом себе, пожрав свой материал.

Но результат этого процесса есть не пустое ничто, а то тождественное с отрицанием бытие, которое мы называем наличным бытием и значение которого ближайшим образом обнаруживается в том, чтобы быть ставшим.

α) Наличное бытие есть бытие, имеющее определенность, которая есть непосредственная, или сущая определенность, есть качество. Наличное бытие, рефлектированное в этой своей определенности в самое себя, есть налично-сущее, нечто. Категории, развивающиеся в наличном бытии, мы отмечаем только суммарно.

Прибавление. Качество есть вообще тождественная с бытием, непосредственная определенность в отличие от рассматриваемого после него количества, которое, правда, также есть определенность бытия, но уже не непосредственно тождественная с последним, а безразличная к бытию, внешняя ему определенность. Нечто есть благодаря своему качеству то, что оно есть, и, теряя свое качество, оно перестает быть тем, что оно есть. Далее, качество есть по существу лишь категория конечного, которая

поэтому и находит свое подлинное место лишь в царстве природы, а не в мире духа. Так, например, в царстве природы так называемые простые вещества (кислород, углерод и т. д.) должны рассматриваться как существующие качества. Напротив, в царстве духа качество встречается лишь в виде чего-то подчиненного, и им не исчерпывается какой-нибудь определенный образ (Gestalt) духа. Рассматривая, например, субъективный дух, составляющий предмет психологии, мы можем, правда, сказать, что то, что называется характером, есть по своему логическому значению качество, но это не следует понимать так, что характер есть такая же насквозь проникающая душу и непосредственно тождественная с нею определенность, как это имеет место с вышеобозначенными простыми веществами в царстве природы. Более определенно как таковое качество обнаруживается в духе постольку, поскольку последний находится в несвободном, болезненном состоянии. Это бывает в состоянии страсти, и в особенности в состоянии страсти, дошедшей до сумасшествия. О сумасшествии, когда сознание всецело проникнуто чувством ревности, страха и т. д., можно с полным правом сказать, что это сознание может быть определено как качество.

Качество как сущая определенность в противопоставлении содержащемуся в нем, но отличному от него отрицанию есть реальность. Отрицание, будучи уже не абстрактным ничто, а неким наличным бытием и нечто, есть лишь форма в последнем, оно есть инобытие. Так как это инобытие хотя и есть собственное определение качества, но все же ближайшим образом отлично от него, то качество есть бытие-для-другого - широта наличного бытия, нечто. Бытие качества как таковое в противоположность этому отношению с другим есть в-себе-бытие.

Прибавление. Основа всякой определенности есть отрицание (omnis determinatio est negatio, как говорит Спиноза). Лишенное мысли мнение рассматривает определенные вещи как лишь положительные и фиксирует их под формой бытия. Однако голым бытием дело не кончается, ибо оно, как мы раньше убедились, совершенно пусто и неустойчиво. В указанном здесь смешении наличного бытия как определенного бытия с абстрактным бытием заключается, впрочем, нечто правильное, а именно то, что

в наличном бытии момент отрицания на самом деле содержится лишь как бы скрыто, и лишь в для-себя-бытии этот -момент отрицания выступает свободно и добивается своего права. Если мы, далее, рассматриваем наличное бытие как сущую определенность, то мы тогда имеем в нем то, что понимают под реальностью. Так, например, говорят о реальности некоторого плана или некоторого намерения и понимают под этим то, что план, или намерение, уже не есть лишь нечто внутреннее, субъективное, а получил наличное бытие. В том же смысле можно также назвать тело реальностью души и право - реальностью свободы или всю Вселенную вообще - реальностью божественного понятия. Но часто говорят о реальности еще и в другом смысле и понимают под нею то, что нечто ведет себя соответственно своему существенному определению или своему понятию. Так, например, говорят: это - реальное занятие или: это - реальный человек. Здесь речь идет не о непосредственном, внешнем наличном бытии, а, скорее, о соответствии некоего наличие существующего своему понятию. Но понимаемая так реальность уже более не отличается от идеальности (der Idealität), с которой мы ближайшим образом познакомимся как с для-себя-бытием.

β) Бытие, фиксированное как отличное от определенности, как в-себе-бытие, было бы лишь пустой абстракцией бытия. В наличном бытии определенность едина с бытием, и вместе с тем она, положенная как отрицание, есть граница, предел. Инобытие есть поэтому не некое безразличное наличному бытию, находящееся вне его, но его собственный момент. Нечто благодаря своему качеству, во-первых, конечно и, во-вторых, изменчиво, так что конечность и изменчивость принадлежат его бытию.

Прибавление. Отрицание в наличном бытии еще непосредственно тождественно с бытием, и это отрицание есть то, что мы называем границей. Лишь в своей границе и благодаря ей нечто есть то, что оно есть. Нельзя, следовательно, рассматривать границу как лишь внешнее наличному бытию; она, наоборот, проникает все наличное бытие. Понимание границы как лишь внешнего определения наличного бытия основано на смешении качественной границы с количественной. Здесь речь идет пока о качественной границе. Если мы, например, рассматриваем участок земли величиной в три моргена, то это его количест-

венная граница. Но этот участок земли есть, кроме того, луг, а не лес или пруд, и это составляет его качественную границу. Человек, поскольку он хочет быть действительным, должен налично существовать, должен ограничивать себя. Кому конечное слишком претит, тот не достигает никакой действительности, а остается в области абстрактного и бесследно истлевает в себе.

Присматриваясь ближе к границе, мы находим, что она заключает в себе противоречие и, следовательно, оказывается диалектичной, а именно: граница составляет, с одной стороны, реальность наличного бытия, а с другой стороны, она есть его отрицание. Но далее, граница как отрицание нечто есть не абстрактное ничто вообще, а сущее ничто или то, что мы называем «другим». Мысль о каком-либо нечто влечет за собой мысль о другом, и мы знаем, что имеется не только нечто, но также еще и другое. Но другое не есть то, что мы лишь находим, так что нечто могло бы мыслиться также и без него, но нечто есть в себе другое самого себя, и в другом для него объективируется его же собственная граница. Если же мы теперь поставим вопрос, в чем состоит различие между нечто и другим, то окажется, что оба они суть одно и то же; эта тождественность и находит в латинском языке свое выражение в обозначении aliud-aliud 50. Другое, противостоящее нечто, само есть некое нечто, и мы поэтому говорим: нечто другое. Точно так же, с другой стороны, первое нечто, противопоставленное другому, тоже определенному как нечто, само есть некое другое. Когда мы говорим: нечто другое, то мы сначала представляем себе, что нечто, взятое само по себе, есть лишь нечто и определение «другое» придается ему лишь чисто внешним рассмотрением. Мы думаем, например, что луна, которая есть нечто другое, чем солнце, могла бы быть, если бы даже солнца не было. Но на самом деле луна (как нечто) имеет свое другое в ней самой, и это составляет ее конечность. Платон говорит: «Бог сделал мир из природы одного и другого (του έτερον) ; он их соединил и образовал из них третье, которое имеет природу одного и другого» 51. В этих словах выражена вообще природа конечного, которое как нечто не противостоит равнодушно другому, а есть в себе другое самого себя и, значит, изменяется. В изменении обнаруживается внутреннее противоречие, которым наличное бытие страдает с самого начала и которое заставляет последнее выходить за свои пределы. Для представления

наличное бытие видится сначала в качестве простого Положительного и вместе с тем в качестве спокойно пребывающего внутри своей границы. Мы, правда, знаем также, что все конечное (а таково наличное бытие) подвержено изменению. Эта изменчивость наличного бытия видится, однако, представлению в качестве только возможности, реализация которой не имеет основания в нем самом. На деле же изменчивость лежит в понятии наличного бытия, и изменение есть лишь обнаружение того, что наличное бытие есть в себе. Живое умирает, и умирает именно потому, что оно как таковое носит в себе зародыш смерти.

Нечто становится неким другим, но другое само есть некое нечто; оно, следовательно, само в свою очередь также становится неким другим и т. д. до бесконечности.

Эта бесконечность есть дурная, или отрицательная, бесконечность, так как она есть не что иное, как отрицание конечного, которое, однако, снова возникает и, следовательно, не снимается; или, иными словами, эта бесконечность выражает только долженствование снятия конечного. Прогресс в бесконечность не идет дальше выражения того противоречия, которое содержится в конечном, а именно конечное есть как нечто, так и его другое; этот прогресс есть вечная и непрестанная смена этих приводящих друг к другу определений.

Прибавление. Рассматривая моменты наличного бытия - нечто и другое - в их раздельности, мы получаем следующее: нечто становится другим, а это другое само есть некое нечто, которое, как таковое, изменяется в свою очередь, и т. д. до бесконечности. Рефлексия полагает, что она дошла здесь до чего-то высокого и даже до наивысочайшего. Но этот прогресс в бесконечность не есть истинно бесконечное, которое состоит, наоборот, в том, что в своем другом оно пребывает у самого себя, или (выражая то же самое как процесс) состоит в том, что оно в своем другом приходит к самому себе. Очень важно надлежащим образом уразуметь понятие истинной бесконечности и не остановиться на дурной бесконечности бесконечного прогресса. Когда говорят о бесконечности пространства и времени, то обычно имеют в виду именно бесконечный прогресс. Говорят, например, «эго время», «теперь» и за-

тем непрерывно выходят за эту границу вперед и назад. Точно так же обстоит дело с пространством, бесконечность которого доставляет любящим назидания астрономам материал для многих пустых декламации. При этом еще обычно утверждают, что мышление непременно должно потерпеть поражение, начав рассматривать эту бесконечность. Верно во всяком случае, что мы, наконец, перестаем двигаться все дальше и дальше по пути такого рассмотрения, но мы поступаем так не вследствие возвышенности этого занятия, а вследствие того, что оно скучно. Слишком длительное рассматривание этого бесконечного прогресса скучно потому, что здесь беспрестанно повторяется одно и то же. Сначала ставят границу, затем переступают ее, и так до бесконечности. Мы здесь, следовательно, ничего другого не имеем, кроме поверхностной смены, которая никогда не выходит из области конечного. Если думают, что посредством выхода в эту бесконечность мы освобождаемся от конечного, то нужно сказать, что на самом деле это освобождение, которое дается бегством. Но убегающий еще не свободен, потому что он в своем бегстве все еще обусловливается тем, от чего он убегает. Если же говорят далее, что бесконечное недостижимо, то это совершенно правильно, но правильно лишь постольку, поскольку бесконечное определяется как абстрактно отрицательное. Философия не возится с такой пустой и лишь потусторонней вещью. То, чем занимается философия, есть всегда некое конкретное и всецело наличное. Задачу философии видели также и в том, чтобы ответить на вопрос, как бесконечное решается на то, чтобы выйти за свои пределы. На этот вопрос, в основании которого лежит предпосылка о наличии резкой противоположности между конечным и бесконечным, можно ответить лишь, что сама эта противоположность есть неистинное и что бесконечное на самом деле вечно выходит и не выходит за свои пределы. Впрочем, говоря: бесконечное есть неконечное, мы этим уже на деле высказали истину, ибо, так как само конечное есть первое отрицание, не-конечное есть отрицание отрицания, тождественное с собой отрицание и, следовательно, вместе с тем и истинное утверждение.

Рассмотренная здесь бесконечность рефлексии есть лишь попытка достигнуть истинной бесконечности, неудачный межеумок (Mittelding). Это вообще та философская точка зрения, которая в новейшее время выдвигалась

в Германии. Согласно этой точке зрения, конечное должно быть снято, а бесконечное должно быть признано не только отрицательным, но также и неким положительным. В этом долженствовании всегда заложено бессилие, проявляющееся в том, что нечто признается правомерным, и все же это, признаваемое правомерным, не может проложить себе дорогу. Кантовская и фихтевская философия не пошли в своем этическом учении дальше этой точки зрения долженствования. Непрерывное приближение к закону разума - это наибольшее, что может быть достигнуто на этом пути. Кроме того, этим же постулатом обосновывают также и бессмертие души.

γ) На деле здесь имеется лишь то, что нечто становится другим, а это другое в свою очередь становится другим. Нечто, находясь в отношении с другим, само уже есть некое другое по отношению к этому последнему. Так как то, во что нечто переходит, есть то же самое, что и само переходящее (оба имеют одно и то же определение, а именно быть другим}, то в своем переходе в другое нечто лишь сливается с самим собою, и это отношение с самим собою в переходе и в другом есть истинная, бесконечность. Или, с отрицательной стороны, изменяется именно другое, оно становится другим другого. Таким образом, бытие снова восстановлено, но как отрицание отрицания и есть для-себя-бытие.

Примечание. Дуализм, делающий непреодолимой противоположность между конечным и бесконечным, не учитывает того простого обстоятельства, что таким образом бесконечное сразу же оказывается лишь одним из этих двух, что его, следовательно, превращают в лишь особенное, причем другим особенным оказывается конечное. Такое бесконечное, которое есть только особенное, которое стоит наряду с конечным, имеет, следовательно, в последнем свой предел и границу, и есть не то, чем оно должно быть, не бесконечное, а лишь конечное. В таком отношении, в котором конечное помещается здесь, по эту сторону, а бесконечное - там, по ту сторону, конечному приписывается равное с бесконечным достоинство независимости и самостоятельности существования; бытие конечного с этой точки зрения превращается в абсолютное бытие; в таком дуализме оно стоит прочно само по себе. Если бы конечное соприкоснулось, так сказать, с этим бесконеч-

ным, то оно было бы уничтожено, но конечное, согласно этому взгляду, не может соприкасаться с бесконечным, между ними существует бездна, непроходимая пропасть; бесконечное остается по одну сторону, а конечное - по другую. Утверждение о непоколебимом пребывании конечного по ту сторону от бесконечного, считающее себя выше всякой метафизики, всецело стоит на почве ординарнейшей рассудочной метафизики. Здесь происходит то же самое, что мы находим в бесконечном прогрессе: то соглашаются, что конечное не есть в себе и для себя, что оно не обладает самостоятельной действительностью, абсолютным бытием, что оно представляет собой лишь нечто преходящее; то сейчас же забывают это и представляют себе конечное чем-то лишь противостоящим бесконечному, всецело оторванным от него и неподвластным уничтожению, пребывающим самостоятельно и для себя. Мышление полагает, что оно таким образом поднимается к бесконечному, а на самом деле с ним происходит как раз противоположное: оно приходит к такому бесконечному, которое есть только конечное, и, полагая, что покинуло конечное, оно скорее удерживает его, превращает его в абсолютное.

После этого разъяснения несостоятельности проводимой рассудком противоположности между конечным и бесконечным (полезно было бы сравнить с этим разъяснением диалог Платона «Филеб») на ум легко может прийти выражение, что, следовательно, конечное и бесконечное едины, что истина, истинная бесконечность, должна быть определена и высказана как единство бесконечного и конечного. Такое выражение в известной мере правильно, но оно в такой же мере неточно и неправильно, и к нему применимо то, что мы заметили выше относительно единства бытия и ничто. Это выражение навлекает на себя справедливый упрек в оконечивании бесконечности, в выдвигании некоего конечного бесконечного, ибо это выражение дает повод думать, что конечное здесь сохраняется, в нем не высказано ясно и определенно, что конечное снимается в бесконечности. Или же, если бы было принято в соображение, что конечное, положенное в его единстве с бесконечным, во всяком случае не может оставаться тем, чем оно было вне этого единства, что оно по крайней мере должно несколько пострадать в своем определении (подобно тому как калий теряет свои свойства, соединяясь с кислотой), то это выражение давало бы повод думать, что

такая же судьба постигает и бесконечное, что оно, как отрицательное, со своей стороны также притупляется о конечное. Это и происходит на самом деле с абстрактным, односторонним рассудочным бесконечным. Но истинное бесконечное не находится в положении односторонней кислоты, а сохраняет себя. Отрицание отрицания не есть нейтрализация; бесконечное есть положительное, и только конечное есть снятое.

В для-себя-бытии выступает определение идеальности. Наличное бытие, взятое ближайшим образом лишь со стороны его бытия или его утвердительности, обладает реальностью (§ 91), и, следовательно, конечность также ближайшим образом выступает в определении реальности. Но истину конечного составляет, наоборот, его идеальность. И точно так же бесконечное рассудка, которое ставится им рядом с конечным, само есть одно из двух конечных, есть неистинное, идеальное (ein ideelles) 51a.

Эта идеальность конечного есть основное положение философии, и каждое подлинно философское учение есть поэтому идеализм. Важно только не принимать за бесконечное то, что по своему определению тотчас же превращается в особенное и конечное. Поэтому здесь мы уделили особое внимание и развили пространно это различение: от него зависит основное понятие философии - истинно бесконечное. Это различение вполне уясняется простыми и кажущимися поэтому незначительными, но неопровержимыми соображениями, содержащимися в этом параграфе.

Наличное бытиё

(Dasein) - (эмпирическое) наличие (Vorhandensein ) вещи или лица, в противоположность определённости бытия (свойству, Was-Sein) и (метафизическому) бытию. Но с онтологической точки зрения свойство столь же налично, как и вещь. Нет определённого бытия (Sosein) без наличного бытия (Dasein) и нет наличного бытия без определённого бытия. Всякое определённое бытие чего-либо «есть» также наличное бытие чего-либо, и всякое наличное бытие чего-либо «есть» также определённое бытие чего- либо. Лишь «нечто» при этом не является одним и тем же. Например: наличное бытие дерева на его месте само по себе есть также определённое бытие леса, ибо без него лес был бы иным, следовательно, обладал бы другими свойствами; наличное бытие сука на дереве есть определённое бытие дерева; наличное бытие ветви на суку есть определённое бытие сука и т. д.

Наличное бытие одного всегда одновременно есть определённое бытие другого. Этот ряд можно продлить в обе стороны, а также перевернуть. Термин «Dasein» приобрёл новое значение в современной экзистенцфилософии. Наличное бытие человека, поскольку оно наиболее доступно нашему познанию, посредством аналитики наличного бытия используется для того, чтобы раскрыть сущность и смысл (имеющегося в человеческом наличном бытии) бытия (экзистенцфилософия = фундаментальная онтология); см. также Экзистенция; Essentia; Мир.

Здесь, в моем блоге, публикую переведенное мной.

* * *

Объективная логика: учение о бытии

Определенное бытие (качество)

Примечание об обозначениях:

• курсивом обозначены категории из философии Гегеля (например, бытие , ничто , становление );


• полужирным обозначены категории из философии Гегеля, при их первом использовании;


• подчеркиванием обозначено логическое ударение.

Это не единственная возможная схема обозначений. Можно было обозначать категории из философии Гегеля с помощью заглавных букв, а логическое ударение с помощью курсива, как это сделано в английской версии статьи, однако подобная схема обозначений не является общепринятой для русского языка (где с заглавной буквы пишут только первое слово в предложении, и никогда - слова внутри предложения).

Бытие

А. Бытие

Б. Ничто

Ничто , более точно, чистое ничто, "есть простое равенство с самим собой, полная пустота, отсутствие какой-либо определенности или содержания". Таким образом,ничто идентично бытию , за исключением того, что думают, что бытие является полной противоположностью этого ничто . Следовательно, различие между бытием иничто не задано их внутренней природой, а постулируется самим мыслящим субъектом .

В. Становление

Чистое бытие и чистое ничто являются одним и тем же, однако при этом полностью отличаются друг от друга. Это противоречие разрешается с помощью их немедленного исчезновения и перехода, одного в другое. Возникающее при этом движение, называемое становлением , принимает форму подавляющих друг другавозникновения бытия и исчезновения бытия .

Определенное бытие

А. Наличное бытие

Переход между становлением и а) наличным бытием (определенным-бытием-самим-по-себе) достигается с помощью снятия . Этот термин - традиционный русский перевод для немецкого слова aufheben - означает момент развития, "в котором соединены как отрицание, так и сохранение, утверждение" (Маркс, Карл. Экономико-философские рукописи 1844 года). Гегель утверждает, что снятие - одно из самых важных понятий в философии. Бытие и ничто были полными противоположностями, внутренне единство которых нуждалось в том, чтобы его выразили, или опосредовали , чем-то третьим: становлением . После достижения становления с помощью опосредования, их (т.е. бытия и ничто ) единство становится непосредственным . Противопоставлению бытия и ничто , все еще выживающему в становлении , пришел конец. С новой точки зрения - с точки зрения непосредственности, становление превращается в наличное бытие , в котором бытие и ничто уже не являются отдельными понятиями, но необходимо связанными "моментами", которые наличное бытие сохранило внутри себя. Снятие, таким образом, является завершением логического процесса, но одновременно начинает его с новой точки зрения .

Как моменты определенного бытия , бытие и ничто приобретают новую форму - форму аспектов б) качества . Внутри качества , бытие выходит на первый план, и, как икачество , является реальностью ; ничто , или небытие , уходит на задний план и скрывается в фоне бытия , и служит только для того, чтобы отделить какое-либо частноебытие от других, и, делая это, ничто становится отрицанием в наиболее общем виде , т.е. качество становится формой отсутствия чего-либо. Качество , таким образом, содержит как то, чем определенное бытие является , так и то, чем оно не является , что с самого начало и делало его (т.е. определенное бытие ) тем, что было чем-тоопределенным . Внутри качества , тем не менее, реальность и отрицание все еще являются отдельными друг от друга, все еще опосредованы , точно так же, как бытие и ничто были когда-то опосредованы в становлении . Взятые в их единстве, в их непосредственности, как произойдет при еще одном снятии, они становятся теперь моментами какого-либо в) нечто .

Нечто является первым случаем в "Науке логики", когда происходит "отрицание отрицания". Первое отрицание, отрицание в самом общем виде, есть просто то, чемопределенное бытие не является. Гегель называет это "абстрактным отрицанием". Когда это отрицание отрицается, что называется "абсолютным отрицанием", то то, чемопределенное бытие является, уже более не зависит от того, чем оно является не для целей определения себя самого, но вместо этого становится действительным частнымнечто в своем частном проявлении: бытие-внутри-себя . Отрицание этого (чего именно? нужно прояснить; предположительно - отрицание первого нечто ); то, чем оно не является, теперь "отрезано" от него (от чего? нужно прояснить; предположительно - от первого нечто ) и становится другим нечто , которое, с точки зрения первогонечто , является г) другим в самом общем виде. В конце, точно так же как становление опосредовало бытие и ничто , изменение теперь опосредует нечто и другого .

Б. Конечность

а) Нечто и другое являются отдельными друг от друга, но каждый из них содержит, внутри себя, как моменты, их прежнее единство, которое у них было в определенном бытии . Эти моменты теперь появляются вновь как бытие-в-себе , т.е. какое-либо нечто нечто только до тех пор, пока онопротивопоставлено другому ; и бытие-для-другого , т.е. какое-либо нечто , которое является каким-либо частным нечто только до тех пор, пока оно находится в каком-либо отношении с другим . (Взгляд Гегеля в этом отношении противоположен Кантовскому ноумену , непознаваемой "вещи в себе": бытие-в-себе , изолированное отбытия-для-другого , не является ничем, кроме пустой абстракции, и спрашивать, чем оно является - значит задавать вопрос, который сформулирован так, что на него невозможно ответить .)

Нечто уже не является каким-либо изолированным нечто , но находится как в позитивном, так и в негативном отношении с другим . Это отношение, тем не менее, отражается обратно на это нечто как изолированное (нужно прояснить: слово "изолированное" относится к тому, что отражается на нечто , или к самому нечто ), т.е. какв-себе (нужно прояснить), и делает его еще более определенным. Чем нечто является в противопоставлении к другому , есть его (этого нечто ) б) определенность ; чемнечто является в отношении к другому есть его (этого нечто ) конституция .

Момент, когда нечто перестает быть собой и становится другим , есть предел этого нечто . Этот предел также разделяется другим этого нечто , которое само является каким-либо нечто и отличается от первого нечто только тем, что оно находится по другую сторону предела . Таким образом, именно с помощью их общих пределов ,нечто и другое опосредованы один с помощью другого, и взаимно определяют друг у друга, их внутренние качества .

С точки зрения предела , нечто является каким-либо частным нечто только до тех пор, пока оно не является чем-то еще. Это означает, что самоопределенность этогонечто является только относительной и полностью зависимой от того, что оно не является тем, чем оно не должно являться, чтобы быть. Таким образом, это нечто является лишь временным, и содержит в себе свое собственное прекращение бытия внутри себя, и является в) конечным , т.е. обреченным рано или поздно прекратить свое бытие . Для конечных вещей, "час их возникновения есть в то же время час их исчезновения" . На этой границе (нужно прояснить: там, где нечто содержит свое собственное прекращение бытия ? или когда нечто исчезает? или когда нечто перестает быть отдельным от другого ?) (и почему при исчезновении нечто , предел забирается внутрь того нечто , которое исчезло, а не внутрь другого , которое осталось - видимо потому что нечто и другое соединяются), предел перестает играть свою опосредующую роль между нечто и другим , т.е. отрицается, и забирается обратно в одно / единство с другим - бытие-внутри-себя - у нечто , и превращается вограничение для этого нечто , т.е. в границу, вне которой это нечто перестанет существовать . Обратная сторона этого, тем не менее, в том, что предел также забирает с собой отрицание этого нечто (т.е. другого) , когда этот предел забирается обратно в нечто , и это отрицание является другим (для исходного нечто ), но теперь расположенным внутри этого нечто и наделенным ролью определения для самого этого нечто . В условиях, когда на нечто действует его собственное ограничение, токачество , которое с самого начала определяло нечто , становится другим для себя самого ; оно уже не просто является тем качеством , но должно быть тем качеством .Ограничение и обязанность являются соединенными друг с другом, противоречащими друг другу моментами конечного .

Снятие происходит еще раз. Ограничение и обязанность указывают "вне" этого конечного нечто , одно негативно и другое позитивно. Это "вне", в котором они объединяются, есть бесконечность .

Примечания

1. .






2. Hegel (1969), §93


3. Hegel (1969), §132 . www.marxists.org. Проверено 23 июня 2016.


4. Hegel (1969), §133 . www.marxists.org. Проверено 23 июня 2016.


5. Hegel (1969), §179 . www.marxists.org. Проверено 23 июня 2016.


6. Hegel (1969), §184-§187 . www.marxists.org. Проверено 23 июня 2016.


7. Hegel (1969), §195-§198 . www.marxists.org. Проверено 23 июня 2016.

Нет определенного бытия без наличного бытия и нет наличного бытия без определенного бытия. Всякое чего-либо «есть» также наличное чего-либо, и всякое наличное бытие чего-либо «есть» также определенное бытие чего-либо. Здесь лишь та разница, что « » при этом не является одним и тем же. Напр.: наличное бытие дерева само по себе есть также определенное бытие леса, ибо без него лес был бы иным, следовательно, обладал бы др. свойствами; наличное бытие сука на дереве есть определенное бытие дерева; наличное бытие ветви на суку есть определеннее бытие сука и т. д. Наличное бытие одного всегда есть определенное бытие другого. Этот можно продлить в обе стороны, а также перевернуть. Термин приобрел значение – существование-в современной философии существования, в экзистенциализме. Наличное бытие, человека, поскольку наиболее доступно нашему познанию, посредством аналитики существования используется для того, чтобы раскрыть и смысл (имеющегося в человеческом существовании) бытия ( существования = ). См. также Essentia, Мир, Экзистенция .

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

Смотреть что такое "НАЛИЧНОЕ БЫТИЕ" в других словарях:

Филос. понятие, обозначающее наличие явлений и предметов самих по себе или как данности в сознании, а не содержательный их аспект. Может пониматься как синоним понятий «существование» и «сущее» или же отличаться от них теми или иными смысловыми… … Философская энциклопедия

БЫТИЕ ДЛЯ ИНОГО И В СЕБЕ БЫТИЕ (нем. Sein für Anderes и Ansichsein) категории “Науки логики” Гегеля. Вводятся во 2 й главе 1 го раздела. Категориальная группа, в которую входят эти понятия, обозначается словом “реальность” (Realität). Связь… … Философская энциклопедия

- ’БЫТИЕ И ВРЕМЯ’ (‘Sein und Zeit’, 1927) основная работа Хайдеггера. На создание ‘Б.иВ.’, как традиционно полагается, повлияли две книги: работа Брентано ‘Значение бытия согласно Аристотелю’ и ‘Логические исследования’ Гуссерля. Первая из них… …

- ’БЫТИЕ И НИЧТО. Опыт феноменологической онтологии’ (‘L Etre et le néant. Essai d ontologie phénoménologique’. Paris, 1943) основное философское произведение Сартра, развернуто и целостно излагающее и обосновывающее фундаментальные онтологические… … История Философии: Энциклопедия

БЫТИЕ В МИРЕ (In der Welt Sein) первый экзистенциал, который анализирует Хайдеггер в “Бытии и времени” (раздел “Экзистенциальная аналитика”, § 12, слл.). Необходимо начать с предельно общего сознания того, как мир являет себя человеку, с того … Философская энциклопедия

Опыт феноменологической онтологии. (L Etre et le neant. Essai d ontologie phenomenologique . Paris, 1943) основное философское произведение Сартра, развернуто и целостно излагающее и обосновывающее фундаментальные онтологические положения и… … История Философии: Энциклопедия

Ю У Наличие/бытие отсутствие/небытие Пара основополагающих категорий кит. философии, функционально аналогич. европ. оппозиции бытие небытие, но включающая в себя более узкие понятия наличного и неналичного бытия. Этимологич. значения ю правая… … Китайская философия. Энциклопедический словарь.

В теории познания свойство познающего субъекта не растворяться в процессе познания и оставаться субъектом также без присутствия объекта (в то время как объект без присутствия субъекта исчезает и становится «вещью»). Важнейшим следствием для себя… … Философская энциклопедия

Дазайн (в русской терминологии используется и в оригинальном написании нем. Dasein) философское понятие, используемое Мартином Хайдеггером в его известном труде «Бытие и время» и в других его работах. «Дазайн» дословно переводится как «вот… … Википедия

Книги

• Лингвистические мифы и основания реалистической лингвистики. Монография , Малевинский Сергей Октябревич. Книга представляет собой своеобразный итог более чем тридцатилетней научной деятельности автора в области теории языкознания. За это время автор пришел к твердому убеждению, что нерешенность…