Любит ли шукшин своих героев. В помощь школьнику

На вопрос деревенская проза. герои рассказов шукшина заданный автором Изи лучший ответ это Василий Шукшин вошел в литературу как автор деревенской прозы. За пятнадцать лет литературной деятельности он опубликовал 125 рассказов. Первый рассказ «Двое на телеге» был напечатан в 1958 году. В сборник рассказов «Сельские жители» писатель включил цикл «Они с Катуни» , в котором с любовью рассказывал о своих земляках и родном крае.
Произведения писателя отличались от того, что писали в рамках деревенской прозы Белов, Распутин, Астафьев, Носов. Шукшин не восторгался природой, не вдавался в долгие рассуждения, не любовался народом и деревенской жизнью. Его короткие рассказы – это эпизоды, выхваченные из жизни, короткие сценки, где драматическое перемежается с комическим.
Герои Шукшина – простые деревенские жители, представляющие современный тип «маленького человека» , который, несмотря на революции, не исчез со времен Гоголя, Пушкина и Достоевского. Но у Шукшина деревенские мужики не хотят подчиняться выдуманным в городе ложным ценностям, они мгновенно чувствуют фальшь, не хотят притворяться, остаются собой. Во всех рассказах писателя происходит столкновение лживой морали приспособленчества городских жителей и прямого, честного отношения к миру жителей села. Автор рисует два разных мира.
Герою рассказа «Чудик» сельскому механику Василию Князеву тридцать девять лет. Шукшин удивительно умел начать свои рассказы. Он сразу вводит читателя в курс действия. Этот рассказ начинается так: «Жена называла его – Чудик. Иногда ласково. Чудик обладал одной особенностью: с ним постоянно что-то случалось» . Автор сразу отмечает непохожесть героя на обычных людей. Чудик собрался навестить брата и в магазине уронил деньги, но не сразу понял, что эта купюра принадлежит ему, а когда понял, не смог заставить себя забрать ее.
Далее автор показывает нам Чудика в семье брата. Сноха, которая работает буфетчицей в управлении, считает себя горожанкой и с презрением относится ко всему деревенскому, в том числе и к Чудику. Герой – добрый, искренний, простодушный человек – не понимает, за что сноха так враждебно к нему относится. Желая ее порадовать, он разрисовал коляску маленького племянника. За это Чудик был изгнан из дома брата. Автор пишет: «Когда его ненавидели, ему было очень больно. И страшно. Казалось: ну, теперь все, зачем жить? » Так, при помощи реплики, детали автор передает характер героя. Возвращение Чудика домой писатель рисует как настоящее счастье. Он снимает ботинки и бежит по мокрой от дождя траве. Родная природа помогает герою успокоиться после посещения города и своих «городских» родственников.
Шукшин уверен, что такие, казалось бы, никчемные люди придают радость и смысл жизни. Писатель называет своих чудиков талантливыми и красивыми душой. Их жизнь чище, душевнее и значимее, чем жизни тех, кто смеется над ними. Вспоминая своих родственников, Чудик искренне недоумевает, почему они стали такими злыми. Герои Шукшина живут душой и сердцем, их поступки и побуждения далеки от логики. В финале рассказа автор еще раз удивляет читателей. Оказывается, Чудик «обожал сыщиков и собак. В детстве мечтал стать шпионом» .
Писателя интересовали прежде всего характеры героев. Он хотел показать, что в обычной жизни, когда, кажется, не происходит ничего примечательного, есть великий смысл, подвиг самой жизни.
Отличительная черта творческой индивидуальности Шукшина состоит в богатстве живой, яркой, разговорной речи с ее разнообразными оттенками. Его герои часто яростные спорщики, в свою речь любят вставить пословицы и поговорки, «ученые» выражения, жаргонные словечки, а иногда могут и выругаться. В текстах часто встречаются междометия, восклицания, риторические вопросы, что придает произведениям эмоциональность.
Василий Шукшин рассмотрел назревшую проблему русской деревни изнутри, глазами ее коренного жителя, высказал озабоченность оттоком молодежи из села. Писатель досконально знал проблемы жителей села и сумел озвучить их на всю страну. Он создал галерею русских типов, внес новые черты в понятие русского национального характера.

Чудик — любимый героя Шукшина. Чудик — средоточие лучших черт русского народа. Есть люди, в городе или на селе, которые окружающим кажутся странными. Их зовут чудаками. А они не странные и не чудаки. От обычных людей их отличает разве только то, что талантливы они и красивы. Красивы они тем, что их судьбы слиты с народной судьбой, отдельно они не живут. Творчество Василия Макаровича Шукшина традиционно относят к так называемой «деревенской» прозе. Действительно, место действия его рассказов — деревня, российская глубинка, а его герои — селяне, деревенские жители. Однако писатель не просто рисует нам определённый уклад жизни со своими традициями и обычаями. Перед нами проходит вереница образов, составляющих истинный русский национальный характер, прекрасный и цельный. Главный герой произведения В. М. Шукшина — чудик, чудаковатый простой человек, искренний и добрый. Окружающие чаще всего не понимают его и не принимают всерьёз.

Герой рассказа «Сапожки » — шофёр Сергей Духанин — купил жене в райцентре сапожки. Сама сцена их покупки раскрывает характер героя. Хамство и наглость продавщицы приводят его в растерянность и заставляют задуматься над целесообразностью покупки. Однако практичность проигрывает стремлению героя сделать приятное жене. Простому сельскому жителю свойственны нежность и забота, он философски размышляет: «Вот так живёшь — сорок пять лет уже — всё думаешь: ничего, когда-нибудь буду жить хорошо, легко. А время идёт … Спрашивается, какого дьявола надо было ждать, а не делать такие радости, какие можно делать? Вот же: есть деньги, лежат необыкновенные сапожки — возьми, сделай радость человеку! ». Испытывая дискомфорт и неуверенность от общения с продавщицей, Сергей всё же делает покупку. Товарищи тоже не поняли героя: «Ты что, офонарел? Это ж зимние. Она тебе велела такие купить? » Но больше всего Сергея страшила встреча с женой. Однако Клавдия нисколько не ругала мужа, а наоборот, переживала, что сапожки оказались ей малы. Взаимопонимание между супругами оказалось ценнее, чем дорогие сапожки. Герой внутренне переживает происходящее, что говорит о чувствительности его натуры: «Сергей, как обычно присев на маленькую кухонную табуретку, перед сном курил папиросу … курил, думал, еще раз переживал сегодняшнюю покупку, постигал её нечаянный, большой, как ему сейчас казалось, смысл. На душе было хорошо». Для героя рассказа очень важны нежность, человеческая теплота, сердечность, взаимопонимание.

Герой другого рассказа Шукшина «Чудик» не нашёл понимания ни у родных, ни у посторонних людей. Такое прозвище герой получил за свой чудаковатый, с точки зрения окружающих, характер, за свою непохожесть на других. Его переживания по поводу потерянной банкноты непонятны другим. Герой настолько искренен и бескорыстен, что не может даже помыслить взять чужое. Душевная теплота чудика не находит понимания и у работницы телеграфа, когда тот сочиняет тёплую телеграмму жене. Приехав к брату и расписав кроватку племянника, чудик наткнулся на сопротивление его жены. Стремление к красоте, желание сделать близким приятное оказываются не нужны родственникам. И только вернувшись домой в деревню и пробежавшись по лугу, герой снова ощущает внутреннюю свободу.

Герой рассказа «Микроскоп» — простой столяр Андрей Ерин. У него семья: жена и двое детей. Они живут скромно, но герой решается купить дорогой микроскоп. Вместе с сыном они долго сидели около него, «исследовали». В этом стремлении познавать окружающий мир у героя проявляются черты учёного. Казалось, что даже его жизнь изменилась. В ней появилась цель, смысл. Но Андрей не находит понимания у жены, для которой важнее материальные ценности. Зоя Ерина в конце концов сдаёт микроскоп в комиссионку. Герой Шукшина простоват и наивен. Окружающие считают его недалёким и непрактичным, человеком «не от мира сего». Но чудик — добрый, искренний, тонко чувствующий людей и окружающий мир человек, соединяющий в себе лучшие черты русского национального характера.

Герои шукшина - страница №1/1

УРОКИ ПО ТВОРЧЕСТВУ В. М. ШУКШИНА.
«ДЕРЕВЕНСКАЯ ПРОЗА»: ИСТОКИ, ПРОБЛЕМЫ, ГЕРОИ.

ГЕРОИ ШУКШИНА.
Цель уроков: дать представление о «деревенской» прозе; познакомить с творчеством В. М. Шукшина (обзор).

Оборудование уроков: портреты писателей; возможны фрагменты фильма «Калина красная», компьютерная презентация учащегося.

Методические приемы: лекция; аналитическая беседа.
Ход урока.

Слово учителя.

Произведения, явившиеся этапными в «оттепельное» время, стали импульсом к развитию новых направлений в литературе: «деревенской прозы», «городской» или «интеллектуальной» прозы. Эти названия условны, однако прижились в критике и в читательской среде и сформировали устойчивый круг тем, который разрабатывался писателями в 60-80-е годы.

В центре внимания писателей-«деревенщиков» была послевоенная деревня, нищая и бесправная (колхозники до начала 60-х годов не имели даже собственных паспортов и без специального разрешения не могли покидать «место прописки»). Сами писатели были в основном выходцами из деревни. Сутью же этого направления было возрождение традиционной нравственности. Именно в русле «деревенской прозы» сложились такие большие художники, как Василий Белов, Валентин Распутин, Василий Шукшин, Виктор Астафьев, Федор Абрамов, Борис Можаев. Им близка культура классической русской прозы, они восстанавливают традиции сказовой русской речи, развивают то, что было сделано еще «Крестьянской литературой» 20-х годов. Поэтика «деревенской прозы» была ориентированна на поиск глубинных основ народной жизни, которые должны были заменить дискредитировавшую себя государственную идеологию.

После того как крестьянство получило наконец паспорта и смогло самостоятельно выбирать себе место проживания, начался массовый отток населения, особенно молодого, из сельской местности в города. Оставались полупустые, а то и вовсе обезлюдившие деревни, где царили вопиющая бесхозяйственность и почти повальное пьянство среди оставшихся жителей. В чем причина таких бед? Ответ на этот вопрос писатели-«деревенщики» видели в последствиях военных лет, когда силы деревни были надорваны, в «лысенковщине», изуродовавшей естественные пути ведения сельского хозяйства. Главная же причина раскрестьянивания проистекла из «Великого перелома» («перелома хребта русского народа», по определению А. И. Солженицына) – насильственной коллективизации. «Деревенская проза» дала картину жизни русского крестьянства в XX веке, отразив главные события, повлиявшие на его судьбу: октябрьский переворот и гражданскую войну, военный коммунизм и нэп, коллективизацию и голод, колхозное строительство и индустриализацию, военные и послевоенные лишения, всевозможные эксперименты над сельским хозяйством и нынешнюю его деградацию. Она продолжила традицию раскрытия «русского характера», создала ряд типов «простых людей». Это и шукшинские «чудики», и распутинские мудрые старухи и опасные в своем невежестве и вандализме «архаровцы», и многотерпеливый беловский Иван Африканович.

Горький итог «деревенской прозы» подвел Виктор Астафьев: «Мы отпели последний плач – человек пятнадцать нашлось плакальщиков о бывшей деревне. Мы и воспевали ее одновременно. Как говорится, восплакали хорошо, на достойном уровне, достойном нашей истории, нашей деревне, нашего крестьянства. Но это кончилось. Сейчас идут жалкие подражания книгам, которые были созданы двадцать-тридцать лет назад. Подражают те наивные люди, которые пишут про уже угасшую деревню. Литература теперь должна пробиваться через асфальт».

Один из талантливейших писателей, писавших о людях и проблемах деревни, - Василий Макарович Шукшин.

Выступление заранее подготовленного ученика. Биография В. М. Шукшина (компьютерная презентация с включением семейных фотографий, отрывков из кинофильмов).

Василий Шукшин родился в небольшом алтайском селе Сростки. Отца своего он не помнил, поскольку незадолго до рождения сына тот был репрессирован. Долгие годы Шукшин ничего не знал о его судьбе и лишь незадолго до собственной смерти увидел его фамилию в одном из списков расстрелянных. В то время его отцу было всего двадцать два года.

Мать осталась с двумя маленькими детьми и вскоре снова вышла замуж. Отчим оказался добрым и любящим человеком. Однако и он недолго жил с женой и растил детей: через несколько лет началась война, отчим ушел на фронт, а в 1942 году погиб.

Еще не окончив школу, Василий Шукшин начал работать в колхозе, а затем отправился на заработки в Среднюю Азию. Некоторое время он учился в Бийском автомобильном техникуме, но был призван в армию и сначала служил в Ленинграде, где прошел курс молодого бойца в учебном отряде, а затем был направлен на Черноморский флот. Два года будущий писатель провел в Севастополе. Все свободное время он посвящал чтению, потому что именно тогда решил стать писателем и актером. В глубокой тайне даже от близких друзей он начал писать.

Флотская служба закончилась неожиданно: Шукшин заболел и был демобилизован по состоянию здоровья. Так после шестилетнего отсутствия он вновь оказался в родном доме. Поскольку врачи запретили ему заниматься тяжелой физической работой, Шукшин стал учителем в сельской школе, а немного позже и ее директором.

Как раз в это время в районной газете «Боевой клич» появляются его первые статьи и небольшие рассказы. Но по мере взросления Шукшин все отчетливее понимал, что необходимо получить более систематическое и глубокое образование, и в 1954 году поехал в Москву, чтобы поступить во ВГИК. Там ему снова повезло: он был принят в мастерскую известного режиссера М. Ромма. Режиссерский факультет ВГИКа Шукшин закончил в 1960 году. Уже с третьего курса Шукшин начал сниматься в кино. Всего актер снялся более чем в 20 фильмах, пройдя путь от типажных образов «людей из народа» к ярким экранным портретам своих современников, людей принципиальных и целеустремленных. Таким Шукшин показывает целинного шахтера Степана в фильме 1962 года «Аленка», директора комбината Черных в фильме «У озера», который был удостоен Государственной премии СССР. Не менее запоминающимися стали в исполнении Шукшина и другие образы – крестьянина Ивана Расторгуева в картине «Печки-лавочки» и солдата Лопатина в фильме «Они сражались за Родину». А за год до этого Шукшин сыграл свою, пожалуй, самую пронзительную роль – Егора Прокудина в фильме «Калина красная», который получил главный приз на Международном кинофестивале в Москве. Последний образ стал своеобразным итогом всей творческой деятельности художника, поскольку в нем Шукшину удалось раскрыть постоянно волнующие его темы, и прежде всего тему нравственного долга, вины и расплаты. В 1958 году в журнале «Смена» был напечатан первый рассказ Шукшина «Сельские жители», который дал название сборнику, появившемуся через несколько лет. Его героями стали люди, которых он хорошо знал, - жители небольших деревень, шоферы, студенты. С едва заметной иронией Шукшин рассказывает об их непростой жизни. Но даже каждый незначительный случай становится поводом для глубоких раздумий автора. Любимыми героями писателя были так называемые «чудики» - люди, которые сохранили в себе детскую непосредственность мировосприятия. В 1964 году выходит на экран первая большая картина Шукшина «Живет такой парень», в которой он также был сценаристом, режиссером и исполнителем главной роли. Она принесла Шукшину международную известность и была удостоена приза «Золотой Лев святого Марка» на Венецианском кинофестивале. Фильм обратил на себя внимание критики и зрителей свежестью, юмором, обаятельным образом молодого героя – алтайского шофера Пашки Колокольникова. Продолжая работать одновременно в кинематографе и литературе, Шукшин совмещает несколько профессий: актера, режиссера, писателя. И все они оказываются для него равнозначными; можно сказать, что писательская и кинематографическая деятельность Шукшина взаимодополняют друг друга. Он пишет практически на одну и ту же тему, рассказывая в основном о простом сельском жителе, талантливом непритязательном, немного непрактичном, который не заботится о завтрашнем дне, живет только сегодняшними проблемами и никак не вписывается в мир техники и урбанизации. Вместе с тем Шукшину удалось точно отразить социальные и общественные проблемы своего времени, когда шли интенсивные перемены в сознании людей. Наряду с такими известными писателями, как В. Белов и В. Распутин, Шукшин вошел в плеяду так называемых деревенских писателей, обеспокоенных тем, как сохранить традиционный уклад как систему нравственных ценностей. Те проблемы, которые наметились в его небольших рассказах и повестях, находят отражение и в фильмах Шукшина. В 1966 году вышла картина «Ваш сын и брат», которая была удостоена Государственной премии РСФСР, в 1970 году появился другой его фильм на ту же тему – «Странные люди», а еще через два года Шукшин снял свой знаменитый фильм «Печки-лавочки», в котором интеллигенция, может быть, впервые за все последние годы открыла для себя нравственный мир простого человека. Кроме того, в этих своих фильмах Шукшин продолжал социальный и психологический анализ тех процессов, которые шли в то время в обществе. Кинодраматургия Шукшина тесно связана с его прозой, персонажи рассказов часто переходили в сценарии, всегда сохраняя народную разговорную речь, достоверность и подлинность ситуаций, емкость психологических характеристик. Стилю Шукшина как режиссера присущи лаконичная простота, ясность выразительных средств в сочетании с поэтическим изображением природы, особой ритмикой монтажа. Вне реализованном сценарии фильма о Степане Разине, позднее переработанном в роман «Я пришел дать вам волю» Шукшин попытался дать более широкий взгляд на проблемы, волнующие его народ и обратился к исследованию характера народного вождя, причин и следствий «русского бунта». Здесь Шукшин тоже сохранил острую социальную направленность, и многие прочитывали намек на возможный бунт против государственной власти. Не меньший резонанс вызвал и еще один, последний фильм Шукшина, поставленный по его же киноповести, вышедшей тремя годами раньше, - «Калина красная», в котором писатель рассказал трагическую историю бывшего преступника Егора Прокудина. В этой картине Шукшин сам сыграл главную роль, а его возлюбленную – Лидия Федосеева, его жена. Литературный талант, актерский дар и стремление жить по правде роднили Василия Шукшина с его другом Владимиром Высоцким. К сожалению, породнила их и ранняя смерть. Последней повестью и последним фильмом Шукшина стала «Калина красная» (1974г.). Он умер 2 октября 1974 года во время съемок фильма С. Бондарчука «Они сражались за Родину». Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

В 1976 году за свою работу в кино Шукшин был удостоен Ленинской премии

Беседа по рассказам В. Шукшина.

Какие рассказы В. Шукшина вы читали?
Какие традиции продолжил в своем творчестве Шукшин?

В развитии жанра короткого рассказа В. М. Шукшин был продолжателем традиций А. П. Чехова. Художественной целью изображения цепи комических эпизодов, происходящих с героем, являлось раскрытие его характера. Главными выразительными средствами становились, так же, как в чеховских произведениях, емкая эмоционально окрашенная деталь и драматизация повествования с использованием чужой речи в диалогах. Сюжет построен на воспроизведении кульминационных, «самых жгучих», долгожданных моментов, когда герою предоставляется возможность в полной мере проявить свою «особенность». Новаторство В. М. Шукшина связано с обращением к особому типу – «чудикам», вызывающим неприятие окружающих своим стремлением жить в соответствии с собственными представлениями о добре, красоте, справедливости.

Человек в рассказах В. Шукшина часто не удовлетворен своей жизнью, он чувствует наступление всеобщей стандартизации, скучной обывательской усредненности и пытается выразить собственную индивидуальность, обычно несколько стандартными поступками. Таких шукшинских героев называют «чудиками».

Какие «чудики» вам запомнились?
Как автор относится к своим героям-«чудикам»?

Герой ранних рассказов Шукшина, повествующих о «случаях из жизни», - простой человек, вроде Пашки Холманского («Классный водитель»), странный, добрый, часто непутевый. Автор любуется самобытным человеком из народа, умеющим лихо работать, искренне и простодушно чувствовать. Критик А. Макаров, рецензируя сборник «Там, вдали» (1968), писал о Шукшине: «Он хочет пробудить у читателя интерес к этим людям и их жизни, показать, как, в сущности, добр и хорош простой человек, живущий в обнимку с природой и физическим трудом, какая это притягательная жизнь, несравнимая с городской, в которой человек портится и черствеет».

Со временем образ героя усложняется, и отношение автора к героям несколько меняется – от любования до сопереживания, сомнения, философского размышления. Алеша Бесконвойный отвоевывает себе в колхозе право на нерабочую субботу, чтобы посвящать ее бане. Только в этот «банный» день он может принадлежать себе, может наедине с собой предаваться воспоминаниям, размышлениям, мечтам. В нем открывается умение замечать в малом, в заурядных подробностях быта красу бытия. Сам процесс постижения бытия составляет главную радость Алеши: «Вот за что и любил Алеша субботу: в субботу он так много размышлял, вспоминал, думал, как ни в какой другой день».

Поступки шукшинских героев часто оказываются чудачеством. Иногда оно бывает добрым и безобидным, вроде украшения детской коляски журавликами, цветочками, травкой-муравкой («Чудик») и никому, кроме самого героя, проблем не приносит. Иногда же чудачества отнюдь не безвредны. В сборнике «Характеры» впервые прозвучало предостережение писателя от странных, разрушительных возможностей, которые таятся в сильной натуре, не имеющей высокой цели.

«Упорный» изобретает на досуге вечный двигатель, другой герой на сбереженные, сэкономленные деньги покупает микроскоп и мечтает придумать средство против микробов, некоторые герои философствуют, пытаясь переплюнуть, «срезать» «городских». Желание «срезать», обхамить, унизить человека, чтобы возвыситься над ним («Срезал») – последствие неутоленного самолюбия, невежества, имеющего страшные последствия. Часто деревенские жители больше не видят смысла своего существования в работе на земле, как их предки, и либо уезжают в города, либо занимаются изобретением «вечных двигателей», писанием «рассказов» («Раскас»), либо, вернувшись после «отсидки», не знают, как теперь жить на воле.

Это не «Чудаки», далекие от реальности, живущие в идеальном мире, а именно «чудики», живущие в реальности, но стремящиеся к идеальному и не знающие, где его искать, куда девать накопившуюся в душе силу.

О чем думают, размышляют шукшинские герои?

Героев Шукшина занимают «главные» вопросы: « Для чего, спрашивается, мне жизнь была дадена?” (“Один”), «Зачем дана была эта непосильная красота?» («Земляки»), «Что в ней за тайна, надо ее жалеть, например, или можно помирать спокойно – ничего тут такого особенного не осталось?» («Алеша Бесконвойный»). Часто герои находятся в состоянии внутреннего разлада: «Ну и что?- сердито думал Максим. – Также было сто лет назад. Что нового-то? И всегда так будет…А зачем?» («Верую»). Душа переполняется тревогой, болит оттого, что живо чувствует все вокруг, силится найти ответ. Матвей Рязанцев («Думы») называет это состояние «хворью», но хворью «желанной» – «без нее чего-то не хватает».

В чем, по Шукшину, «мудрость жизни»?

Шукшин ищет источники мудрости в историческом и житейском опыте народа, в судьбах стариков. У старого шорника Антипа («Одни») вечную потребность в красоте не могут подавить ни голод, ни нужда. Председатель колхоза Матвей Рязанцев прожил достойную трудовую жизнь, но все сожалеет о каких-то непрочувствованных радостях и горестях («Думы»). Письмо старухи Кандауровой («Письмо») – итог большой крестьянской жизни, мудрое поучение: «Ну, работай, работай, а человек же не каменный. Да если его приласкать, он же в три раза больше сделает. Любая животина любит ласку, а человек – тем более». Трижды повторяется в письме одна мечта, одно желание: «Ты живи да радуйся, да других радуй», «Она мне дочь родная, у меня душа болит, мне тоже охота, чтоб она порадовалась на этом свете», «Я хоть порадываюсь на вас». Старуха Кандаурова учит умению чувствовать красоту жизни, умению радоваться и радовать других, учит душевной чуткости и ласке. Вот те высшие ценности, к которым она пришла через тяжелый опыт.

Слово учителя.

Образ старухи Кандауровой – один из многих образов шукшинских матерей, воплощающих любовь, мудрость, самоотдачу, сливающихся в образ «земной божьей матери» («На кладбище»). Вспомним рассказ «Материнское сердце», в котором мать защищает перед всем миром своего непутевого сына, единственную ее отраду; рассказ «Ванька Тепляшин», где герой, попав в больницу, почувствовал себя одиноким, затосковал, и обрадовался, как ребенок, увидев мать: «Каково же было его удивление, радость, когда он в этом мире внизу вдруг увидел свою мать…Ах, родная ты, родная!». Это и голос самого автора, который всегда с огромной любовью, нежностью, благодарностью и в то же время с чувством какой-то вины пишет о Матери. Вспомним сцену свидания Егора Прокудина с матерью (если возможно, посмотреть кадры из фильма «Калина красная»). Мудрость старухи Кандауровой согласуется с простором и покоем в окружающем мире: «Вечерело. Где-то играли на гармошке…»; «Гармонь все играла, хорошо играла. И ей подпевал негромко незнакомый женский голос»; «Господи, - думала старуха, - хорошо, хорошо на земле, хорошо». Но состояние покоя в рассказах Шукшина неустойчиво и недолго, оно сменяется новыми тревогами, новыми размышлениями, новыми поисками гармонии, согласится с вечными законами жизни.

Анализ рассказов «Чудик» и «Миль пардон, мадам!»

Рассказ «Чудик! (1967).

Каким мы видим главного героя рассказа?

Герой рассказа, названием которого стало его прозвище («Жена называла его «Чудик». Иногда ласково»), выделяется из своей среды. Прежде всего, « с ним постоянно что-нибудь случалось», он «то и дело влипал в какие-нибудь истории». Это не были общественно значимые поступки или авантюрные приключения. «Чуди» страдал от мелких происшествий, вызванных его собственными оплошностями.

Приведите примеры таких происшествий и оплошностей.

Собираясь на Урал навестить семью брата, выронил деньги («…пятьдесят рублей, полмесяца работать надо») и, решив, что «хозяина бумажки нет», «легко, весело» пошутил для «этих, в очереди»: «Хорошо живете, граждане! У нас, например, такими бумажками не швыряются». После этого он не смог «пересилить себя», чтобы забрать «проклятую бумажку».

Желая «приятное сделать» невзлюбившей его снохе, Чудик разрисовал коляску маленького племянника так, что ее стало «не узнать». Она, не поняв «народного творчества», «расшумелась» так, что ему пришлось уехать домой. Помимо этого, с героем случаются и другие недоразумения (рассказ о «грубом, бестактном» поведении «пьяного дурака» из деревни за рекой, которому не поверил «интеллигентный товарищ»; поиск искусственной челюсти «лысого читателя» газеты в самолете, отчего у того даже лысина побагровела; попытка послать жене телеграмму, которую «строгой, сухой» телеграфистке пришлось полностью исправить), выявляющие несоответствие его представлений привычной логике.

Как реагируют на его «выходки» окружающие?

Его стремление сделать жизнь «повеселее» наталкивается на непонимание окружающих. Иногда он «догадывается», что исход будет таким, как в истории со снохой. Зачастую «теряется», как в случае с соседом в самолете или с «интеллигентным товарищем» в поезде, - Чудик повторяет слова «женщины с крашенными губами», которой «поддакивал» мужчина в шляпе из районного города, но у него они почему-то выходят неубедительными. Его недовольство всегда обращается на самого себя («Он не хотел этого, страдал…», «Чудик, убитый своим ничтожеством…», «Да почему же я такой есть-то»), а не на жизнь, которую он не в силах переделать.

Все эти черты не имеют мотивировки, они присущи герою изначально, обуславливая своеобразие его личности. Напротив, профессия отображает внутреннее стремление вырваться из реальности («Он работал киномехаником в селе»), а мечты произвольны и несбыточны («Горы облаков внизу…упасть в них, в облака, как в вату»). В прозвище героя выявляется не только его «чудачество», но и желание чуда. В этой связи заостряется характеристика действительности как тусклой, злой обыденности («сноха…спросила зло…», «Не понимаю; зачем они стали злые?»).

В соотношении с внешним миром выстраивается ряд антитез, в которых на стороне героя (в противоположность «досадным происшествиям», от которых «горько», «больно», «страшно») оказываются признаки чистой, простодушной, творческой натуры «сельского жителя». «За живое» Чудика задевают сомнения в том, что «в деревне-то люди лучше, незанозистее», «один воздух чего стоит!.. до того свежий да запашистый, травами разными пахнет, цветами разными…», что там «теплая…земля» и свобода. От которой его «дрожащий», «тихий» голос звучит «громко».

Почему имя главного героя мы узнаем только в конце рассказа?

Обрисовка индивидуальности героя сочетается с авторским стремлением к обобщению: его прозвище не случайно (имя и возраст называются напоследок как незначительная характеристика: «Звали его – Василий Егорыч Князев. Было ему тридцать девять лет от роду»): в нем выражено своеобразие народных представлений о личности. «Чудик» – вариация «дурацкой» сущности национальной натуры, созданная с использованием комических элементов.
Рассказ «Миль пардон, мадам!» (1968).

Каков жанр этого рассказа?

По жанру это рассказ в рассказе.

Каков главный герой рассказа?

Характер главного героя полон несоответствий. Даже его имя Бронислав, «с похмелья» придуманное местным попом, противоречит простой русской фамилии Пупков. Потомок казаков, что «крепость Бий-Катунск рубили», он, и «крепкий», и «ладно скроенный мужик», «стрелок…редкий», но эти качества не находят применения в жизни. На войне ему не пришлось проявить их в сражениях, так как он «на фронте санитаром был». В обыденной реальности необыкновенная натура героя сказывается в том, что он «много скандалил», дрался «нешуточно», «носился по деревне на своем оглушительном мотопеде» и пропадал с «городскими» в тайге – был «мастак по этим делам», «охотник… умный и удачливый». На взгляд окружающих, эти противоречия «странные», дурацкие, смешные («Как в армии перекличка – так смех», «Смеются, в глаза смеются…»). Сам он тоже обычно «хохмит», «скоморошничает» перед людьми, да и в душе «зла ни на кого не таит», живет «легко». Невиданная в этом «голубоглазом, улыбчивом» мужике внутренняя «трагедия» становится очевидной только из его собственного рассказа, своеобразной исповеди, в которой желаемое выдается за действительно бывшее.

О чем рассказ Пупкова и как его воспринимают слушатели?

Рассказ Бронислава Пупкова – явная выдумка, что очевидно и для односельчан («Его…несколько раз вызывали в сельсовет, совестили, грозили принять меры…»), и для случайных слушателей («Вы серьезно?…Да ну, ерунда какая-то…»). Да и сам он, в очередной раз «под банкой» рассказав придуманную им историю, после этого «тяжело переживал, страдал, злился, чувствовал себя «виноватым». Но каждый раз это становилось «праздником», событием, которого он «ждал с великим нетерпением», от чего «с утра сладко ныло под сердцем». Случай, о котором повествует Бронька Пупков (покушение на Гитлера, где он играл главную роль), подтвержден достоверными подробностями (встреча с генерал-майором в палате «лазарета», куда герой «принес одного тяжелого лейтенанта», «подписка» о неразглашении сведений о «спецвыучке»), психологической конкретикой (ненависть к «лисьей мордочке» Гитлера; ответственность за «Далекую Родину»). Не обходится и без фантастических деталей (два ординарца», «один-в звании старшины»; «житуха» на «спецвыучке» со спиртом и «портвейным»; обращение к Гитлеру «на чистом немецком языке»), что напоминает вранье Хлестакова – героя «Ревизора» Н. В. Гоголя.

С какой целью, на ваш взгляд, Бронька снова и снова рассказывает свою небылицу?

Сочиненная им небылица – это «искажение» реальности. В действительности у него, потомка сибирских казаков, ставшего не героем, а жертвой истории, жалкая участь: пьянство, драки, ругань «некрасивой, толстогубой» жены, проработки в сельсовете, «странные» улыбки односельчан по поводу его фантазий. И все же «торжественный», «самый жгучий» момент рассказа про «покушение» наступает снова, и на несколько минут он погружается

в «желанную» атмосферу подвига, «дел», а не «делишек». Тогда и его обычное присловье, ставшее названием рассказа, обретает иной смысл, заключая в себе иронию по отношению к обыденности, которой оказывается не под силу изменить внутреннее содержание личности.

МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ГИМНАЗИЯ
Читательская конференция в 9 классах.

«Деревенская проза»: истоки, проблемы, герои.

Герои В.М. Шукшина.

Подготовили и провели:

учитель русского языка и литературы

Миненкова О. В. ,

ученики 9 -10 классов: Кочарян Ольга, Кушнерюк Мария, Мельниченко Александр, Брухаль Инга.

Русские писатели ХХ века от Бунина до Шукшина: учебное пособие Быкова Ольга Петровна

Своеобразие героев рассказов В. Шукшина

Каждый большой писатель приходит в литературу со своим героем. Определить своеобразие этого героя, его отличие от характеров, создаваемых другими писателями, – одна из важнейших задач литературоведческой науки.

Критикой довольно быстро были отмечены такие качества шукшинских героев, как целенаправленность, переходящая в упрямство, их взрывчатость, динамизм, стремление максимально выявить себя в критических ситуациях. Авторы многочисленных статей неоднократно указывали на резкость, порывистость, удивительную яркость персонажей этого писателя.

Черты характеров героев писателя отмечены очень верно. Однако остается неясным за счет чего достигается эта чрезмерная концентрация характера героя, те яркость и «остервенелость», которые так привлекали читателей и порой настораживали критиков.

Видимо, происходит это под воздействием двух причин. Первая – проявление в характере героя личности самого автора – импульсивной, резкой, целенаправленной. Вторая – влияние кинематографа и драматургии на малую эпическую форму. Если первая причина в разъяснениях не нуждается, то вторую необходимо раскрыть более подробно.

Основное свойство формы, сразу бросающееся в глаза исследователям творчества писателя, – диалогичность рассказов Шукшина. Из его рассказов можно выбросить все описательные моменты, оставив один голый, как в драме, диалог, и рассказы не распадутся, их содержательная сторона почти не пострадает. Это качество шукшинской прозы привлекает режиссеров театра и кино, артистов-декламаторов. Шукшин сам осуществил экранизацию многих своих произведений.

Для Шукшина характерно неуклонное ведение основной линии повествования с проявлением минимального интереса к побочным мотивам, поступкам, событиям. Целенаправленность в изображении характера героя предполагает сосредоточенность на каком-то его качестве, наиболее важном и показательном для данного типа. Если попытаться определить основное свойство наиболее ярких и запоминающихся шукшинских героев, то это будет решительность действия, а точнее, избыток решительности, переходящий в стремление провести свою линию во что бы то ни стало. Таков бригадир Шурыгин из рассказа «Крепкий мужик».

Упорство шукшинских героев в проведении своей линии было зафиксировано в названии даже одного из рассказов – «Упорный». Герой этого рассказа, прочитав, что вечный двигатель невозможен, пытается создать его, несмотря на все возражения. Похож на него и герой рассказа «Микроскоп», и мать из рассказа «Материнское сердце», которая всеми правдами и неправдами пытается спасти от тюрьмы сына.

Здесь необходимо подчеркнуть, что герои Шукшина удивительно целенаправленны не только в своих отрицательных поступках, но и в своей вере в Человека, в стремлении сделать что-то доброе и красивое, как, например, Семка Рысь, герой рассказа «Мастер».

Для правильного понимания героя Шукшина чрезвычайно большое значение имеет высказывание писателя о современном положительном герое: «...хочется порассуждать об устоявшемся положительном герое наших рассказов, повестей и романов. И особенно фильмов. Сразу признаюсь: я не уважаю его, «устоявшегося». Такой он положительный, совершенный, нравственный, трезвый, целеустремленный, что тоска берет: никогда таким не стать».

Писателя не интересует, каким может быть человек в идеале. Писателя интересует, каким может стать самый обыкновенный человек, человек не очень грамотный, далекий от совершенства. Герой Шукшина – не идеальный положительный герой, а живой человек нашей действительности. Это человек с открытым потенциалом, который может превратиться как в положительную, так и в отрицательную силу.

Шукшин взялся за одну из самых трудных задач – изображение характеров людей, наименее затронутых влиянием индустриального общества. Писателя интересует процесс пробуждения человеческой духовности, когда за грузом повседневных дел и забот встают какие-то отодвинутые повседневностью, но очень важные в формировании полноценного гармонического человека духовные интересы. Его герой – еще не осуществленная личность, не нашедшая достойной реализации индивидуальность.

Говоря о герое Шукшина как о человеке с открытым потенциалом, мы не претендуем на создание концепции единого шукшинского героя, который был бы типичен абсолютно для всех произведений писателя. Шукшин создал такое многообразие характеров, населил свои рассказы таким обилием персонажей, что мы вполне можем говорить о его книгах как об одном из томов энциклопедии русского характера современного общества.

(По В.А. Кузьмуку)

Из книги Василий Шукшин: Вещее слово автора Коробов Владимир Иванович

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА ШУКШИНА Этот краткий очерк взят из первой книги В. И. Коробова о В. М. Шукшине. Далее приводятся письма М. С. Шукшиной к В. И. Коробову, который дважды встречался с ней в Бийске.Жалела, любила безмерно своих «детушек-сиротинушек» Мария Сергеевна. Тем более

Из книги Страницы моей жизни (сборник) автора Хейдок Альфред

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА В. М. ШУКШИНА 1929, 25июля – В. М. Шукшин родился в селе Сростки Бийского района Алтайского края.1933 – отец В. М. Шукшина – М. Л. Шукшин, в возрасте 19 лет, арестован ОГПУ.1940 – переезд семьи в Бийск.1941 – возвращение в село.1942 – убит на фронте отчим

Из книги Шолохов автора Осипов Валентин Осипович

ОСНОВНЫЕ ИЗДАНИЯ ПРОИЗВЕДЕНИИ В. М. ШУКШИНА И ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА О НЕМ Прижизненные издания Сельские жители: Рассказы. М.: Молодая гвардия, 1963. Живет такой парень: Киносценарии. М.: Искусство, 1964. (Б-ка кинодраматургии).Любавины: Роман. М.: Советский писатель, 1965.Там,

Из книги 50 знаменитых звездных пар автора Щербак Мария

Из устных рассказов

Из книги Почему не гаснут советские «звёзды» автора Раззаков Федор

Четырнадцать рассказов Жизнь в Москве оказалась многообразнее, чем предполагал в письмах.Вскоре тоска отошла: и в редакциях к нему относятся с интересом, и юная жена - приехала - поддерживает, и читатели хорошо принимают своих - советских - писателей.Все это, конечно,

Из книги Рыцарь совести автора Гердт Зиновий Ефимович

Совет Брежнева и исповедь Шукшина 1974-й. Год-то как начинался - 11 января золотая свадьба. Юбиляры-«молодожены» решили отпраздновать ее почему-то в Москве, на своей московской квартире. Шолохов по своим депутатским делам зашел в ЦК и вдруг случился разговор:- Что же это вы,

Из книги Сильные женщины. Их боялись мужчины автора Медведев Феликс Николаевич

ВАСИЛИЙ ШУКШИН И ЛИДИЯ ФЕДОСЕЕВА-ШУКШИНА Их союз был единством противоположностей. Он – из крестьян, самостоятельный, независимый, сильная личность с взрывным характером; она – из интеллигентной семьи, тихая, стеснительная. В их жизни бывало всякое: и пьяные загулы

Из книги Великие судьбы русской поэзии: XIX век автора Глушаков Евгений Борисович

МАКАРЫЧ (К 80-летию В.М. Шукшина) За более чем 30-летний срок, прошедший с момента смерти В.М. Шукшина, это уже его четвёртый круглый юбилей. Три других выпали на 1979-й, 1989-й и 1999 годы. По тому, как справлялись эти юбилеи, можно судить о том, какое значение придавали тогдашние

Из книги Русские писатели ХХ века от Бунина до Шукшина: учебное пособие автора Быкова Ольга Петровна

Загадки смерти Шукшина До сих пор о смерти Шукшина ходят самые противоречивые слухи. Одни упирают на то, что он скончался в силу естественных причин (из-за слабого здоровья), другие настаивают на криминальной версии - что это было преднамеренное убийство. Поэтому следует

Из книги Напрасные совершенства и другие виньетки автора Жолковский Александр Константинович

Лидия Федосеева-Шукшина, актриса Однажды я участвовала в его программе. С тех пор у меня остался подарок - очень красивый чайничек. Мне было вдвойне приятно это приглашение, потому что Гердт снимался у Шукшина в «Печках-лавочках». У них была удивительная взаимная

Из книги Бунин без глянца автора Фокин Павел Евгеньевич

ЛИДИЯ ФЕДОСЕЕВА-ШУКШИНА: «У МЕНЯ СИЛЬНОЕ ЧУТЬЕ… НА ЖИЗНЬ…» Этой встречи я ждал давно. Осенью 98-го позвонил Лидии Николаевне с просьбой об интервью. Актриса довольно резко ответила отказом, но разрешила иногда напоминать ей о себе. Я звонил. Надеялся. Последний раз

Из книги автора

Своеобразие таланта (Евгений Абрамович Боратынский) Евгений Абрамович Боратынский был ровесником Пушкина. И поэтический дебют их, и даже уход из жизни мало отличались по срокам. Но и рядом с Пушкинским гением не потерялся, не остался в тени своеобразный и сосредоточенный

Из книги автора

Творческий путь В. Шукшина Василий Шукшин – писатель, сценарист, режиссер, актер. Он писал рассказы, повести, романы, киносценарии, публицистические статьи. Поставил по своим сценариям художественные фильмы («Живет такой парень», «Печки-лавочки», «Калина красная» и др.),

Из книги автора

Художественные особенности рассказов В. Шукшина По своей творческой многогранности Василий Шукшин – явление уникальное в современной литературе и искусстве: одинаково известен он не только как писатель-прозаик и сценарист, но и как режиссер и актер.Творческая

Из книги автора

Из папиных рассказов Своей любовью к виньеткам я обязан папе, который был мастером устных новелл. Лучше всего они воспринимаются в записи на звуковую и видеопленку, но во многом сохраняются и в письменной передаче. По памяти приведу некоторые из

Из книги автора

Своеобразие ума и мышления Георгий Викторович Адамович:У Бунина был очень острый ум, лишенный, однако, всего, что можно было бы отнести к способностям аналитическим. Ошибался он в оценках редко, - в особенности, когда речь шла о прошлом, - но объяснить, обосновать свое

Разрушение цельности "простого человека"

Начинал В. Шукшин (1927 - 1974) с горделивого любования сильным самобытным человеком из народа, умеющим лихо работать, искренне и простодушно чувствовать, верно следовать своему естественному здравому смыслу, сминая по пути все барьеры обывательской плоской логики. Очень

точно определил существо концепции личности в новеллистике Шукшина первой половины его пути А. Н. Макаров. Рецензируя рукопись сборника "Там, вдали" (1968), критик писал о Шукшине: ". . . он хочет пробудить у читателя интерес к этим людям и их жизни, показать, как, в сущности, добр и хорош простой человек, живущий в обнимку с природой и физическим трудом, какая это притягательная жизнь, не сравнимая с городской, в которой человек портится и черствеет". Действительно, такое суммарное впечатление создавалось при чтении произведений, написанных Шукшиным на рубеже 1950 - 1960-х годов. И это впечатление - не без помощи критики - стало канонизироваться.

Однако общий тон в работах Шукшина, написанных в последние годы его жизни, стал иным, здесь перевешивает новый поэтический пафос.

Если раньше Шукшин любовался веской цельностью своих парней, то теперь, вспоминая жизнь дяди Ермолая, колхозного бригадира, и других таких же вечных тружеников, добрых и честных людей, герой-повествователь, очень близкий автору, задумывается:

Что, был в этом, в их жизни, какой-то большой смысл? В том именно, как они ее прожили. Или не было никакого смысла, а была одна работа, работа?... Работали, да детей рожали. Видел же я потом других людей… Вовсе же не лодырей, нет, но… свою жизнь они понимали иначе. Да сам я ее понимаю теперь иначе! Но только, когда смотрю на эти холмики, я не знаю: кто из нас прав, кто умнее?

Утверждение, некогда принимавшееся как аксиома, сменилось сомнением. Нет, герой-повествователь, человек, видимо, современный, образованный, городской, не отдает предпочтения своему пониманию жизни перед тем, как жили дядя Ермолай, дед его, бабка. Он не знает, "кто из нас прав, кто умнее". Он самое сомнение делает объектом размышления, старается втянуть в него читателя.

Герой зрелого Шукшина всегда на распутье. Он уже знает, как он не хочет жить, но он еще не знает, как надо жить. Классическая ситуация драмы. "Глагол "дран", от которого происходит "драма", обозначает действие как проблему, охватывает такой промежуток во времени, когда человек решается на

действие, выбирает линию поведения и вместе с тем принимает на себя всю ответственность за сделанный выбор", - пишет В. Ярхо, известный исследователь античной драматургии. Содержание большинства рассказов Шукшина вполне укладывается в это определение. Но есть одно существенное

уточнение: речь идет о решении не частного, не ситуативного, а самого главного, "последнего" вопроса: "Для чего, спрашивается, мне жизнь была дадена?" ("Одни"); ". . . Зачем дана была эта непосильная красота?" ("Земляки"); "Что в ней за тайна, надо ее жалеть, например, или можно

помирать спокойно - ничего тут такого особенного не осталось?" ("Алеша Бесконвойный"). И так спрашивают у Шукшина все - мудрые и недалекие, старые и молодые, добрые и злые, честные и ушлые. Вопросы помельче их попросту не интересуют.

Жизнь поставила героя шукшинского рассказа (или он сам себя, так сказать, "экспериментально" ставит) над обрывом, дальше - смерть. Доживает последние дни "залетный", помирает старик, оплакивает свою Парасковью дедушка Нечаев, подводят итоги большой жизни братья Квасовы и Матвей Рязанцев. А "хозяин бани и огорода", тот с "веселинкой" спрашивает: "Хошь расскажу, как меня хоронить будут?" - и впрямь принимается рассказывать. Восьмиклассник Юрка лишь тогда побеждает в споре деда Наума Евстигнеича, когда рассказывает про то, как умирал академик Павлов. Короче говоря, герой Шукшина здесь, на последнем рубеже, определяет свое отношение к самым емким, окончательным категориям человеческого существования - к бытию и небытию. Именно этот конфликт диктует форму.

Драматизм шукшинского рассказа: "чудик" и его чудачества

В рассказе Шукшина господствует диалог. Это и диалог в его классическом виде - как обмен репликами между персонажами ("Хозяин бани и огорода", "Охота жить!", "Срезал", "Космос, нервная система и шмат сала") или как пытание героем самого себя ("Думы", "Страдания молодого Ваганова").

Это и диалог в монологе - как явная или неявная полемика героя с чужим сознанием, представленным в голосе героя в виде зоны чужой речи ("Штрихи к портрету", "Алеша Бесконвойный"), или как разноголосье в речи самого героя, обнажающее противоречивость его собственного сознания ("Раскас", "Постскриптум", "Два письма", "Миль пардон, мадам!"), порой в одном рассказе переплетаются несколько форм диалога ("Верую!", "Письмо", "Земляки").

Всеохватывающая диалогичность шукшинского рассказа создает ощущение того, что речь идет о нашей общей мысли, которая живет в тугом узле позиций всех, кто явно или неявно участвует в философском споре. Истина где-то там, внутри общего размышления. Герою она никак не дается в руки. Больше того, чем увереннее судит какой-нибудь старик Баев или Н. Н. Князев, "гражданин и

Любимые герои Шукшина, натуры сильные, нравственно чуткие, пребывают в состоянии жестокого внутреннего разлада.

Ну и что? - сердито думал Максим. - Так же было сто лет назад. Что нового-то? И всегда так будет. Вон парнишка идет. Ваньки Малофеева сын… А я помню самого Ваньку, когда он вот такой же ходил, и сам я такой был. Потом у этих - свои такие же будут. А у тех - свои. . . И все? А зачем? ("Верую!").

И не находит Максим ответа. Не знает ответа и мудрый "попяра", у которого Максим просит совета. Популярная лекция попа - это скорее диспут с самим собою, это взвешивание "за" и "против" смысла человеческого существования. А его размышления о диалектике бытия лишь оглушают не привыкшего к философским прениям Максима Ярикова, который просит попа: "Только ты это. . . понятней маленько говори. . . " Так же было и в рассказе "Залетный": мудрые речи художника Сани, запоздало осознающего бесценную красоту жизни, вызывают у слушающих его мужиков одну реакцию: "Филя не понимал Саню и не силился понять", "Этого Филя совсем не мог уразуметь. Еще один мужик сидел, Егор Синкин, с бородой, потому что его в войну ранило в челюсть. Тот тоже не мог уразуметь". И повествователь, говорящий языком своего Фили, тоже втягивается в круг этих добрых людей, способных на искреннее сострадание, но не умеющих "уразуметь" бесконечность.

В муках шукшинского героя, в его вопрошании миру выразилась незавершенность философского поиска, в который он сам вверг себя. Но мука эта - особая. Всеохватывающая и бесконечная диалогичность создает особую атмосферу - атмосферу думания, того мучительного праздника, когда душа переполняется тревогой, чует нестихающую боль, ишет ответа, но тревогой этой она выведена из спячки, болит оттого, что живо чувствует все вокруг, а в поисках ответа напрягается, внутренне ликует силой, сосредоточенностью воли, яркой жаждой объять необъятное. Старый Матвей Рязанцев, герой рассказа "Думы", называет это состояние "хворью". Но какой? "Желанной"! "Без нее чего-то не хватает".

А когда Максим Яриков, "сорокалетний легкий мужик", жалуется, что у него "душа болит", то в ответ он слышит: ". . . душа болит? Хорошо. Хорошо! Ты хоть зашевелился, едрена мать! А то бы тебя с печки не стащить с равновесием-то душевным".

Боль и тревога мысли - это самая человеческая мука, свидетельство напряженной жизни души, поднявшейся над прагматическими заботами. Люди, у которых душа не болит, кто не знает, что такое тоска, выбрасываются в рассказе Шукшина за черту диалога, с ними не о чем спорить. Рядом с "куркулями", что более всего радеют о своей бане и своем огороде, рядом со швеей (и по совместительству - телеграфисткой) Валей, меряющей все блага жизни рублем ("Жена мужа в Париж провожала"), рядом с "умницей Баевым" и его копеечными рацеями даже "пенек" Иван Петин, герой "Раскаса", выглядит симпатичнее: у него-то хоть "больно ныло и ныло под сердцем", когда жена ушла, а потом родилось слово - косноязычное, невнятное, как и сама его мысль, но оно было голосом души, которая хоть и не может, а все-таки хочет понять, что же такое происходит.

Главная же мера духовности у Шукшина - это то расстояние, второе отделяет позицию героя, его миропонимание от объективного закона бытия, от самого смысла жизни. В шукшинском рассказе эту дистанцию вскрывает поступок, который герой совершает в соответствии со своей позицией. Это

именно поступок: один-единственный шаг, даже жест, но такой шаг, которым взламывается вся судьба.

Поступок шукшинского героя оказывается чудачеством. Порой оно бывает добрым и смешным, вроде украшения детской коляски журавликами, цветочками, травкой-муравкой ("Чудик"). Но далеко не всегда эти "чудачества" безвредны. В сборнике "Характеры" впервые отчетливо зазвучало предостережение писателя относительно странных, разрушительных возможностей, которые таятся в сильной натуре, не имеющей высокой цели. Шукшин дал начало разговору о последствиях духовного вакуума.

Оказывается, нереализованная душа, неосуществленная личность придумывает иллюзии, выискивает суррогаты, которыми пытается заполнить духовный вакуум, компенсировать свою человеческую недостаточность и тем самым утвердить себя в собственных глазах и в общем мнении. В наиболее безобидном виде такая бесплодная деятельность души представлена в рассказе

"Генерал Малафейкин": о старом добром маляре, придумавшем себе биографию "позначительнее" и чин "попрестижнее". Но куда опаснее, когда жажда достоинства, собственной вескости выливается в страшное - "ты моему нраву не перечь!". С психологической точностью и последовательностью показал

Шукшин в рассказе "Крепкий мужик", как опьяняет бригадира Мурыгина чувство хоть маленькой, да власти, как сопротивление его неразумному приказу только подстегивает начальственный кураж, как стервенеет человек от слепой силы, которая получила вроде бы узаконенный выход.

Не менее страшны последствия того, как неутоленное самолюбие приводит к злому желанию "срезать", обхамить человека, унизив другого, почувствовать подлую радость собственного возвышения над ним. В рассказах "Срезал" и "Обида" Шукшин как-то сумел уничтожить оболочку, всегда отделявшую переживание искусства от переживания факта, и здесь это имеет огромный нравственный смысл. Читая о том, как заносится в своем невежественном хамстве "деревенский краснобай" Глеб Капустин, как он берет на себя право свысока поучать всех и вся, демагогически прикрываясь авторитетом народа, как "хмурая тетя" из-за прилавка ни за что ни про что оскорбляет Сашку

Ермолаева, как обрастает комом нелепое обвинение вокруг него, испытываешь неистовое желание как-то остановить происходящую на глазах позорную экзекуцию - и осознаешь собственное бессилие. Словно это все над тобой совершается или на твоих глазах. . .

Образами своих "чудиков" писатель охватил широчайший спектр характеров, в которых пробудившиеся духовные потребности не организованы зрелым самосознанием. Энергия, бьющая наобум, - это бывает не только горько (от пустой траты души), но и страшно.

Поступок шукшинского героя чаще всего демонстрирует, насколько же он далек от действительно высшего смысла. Потому-то он - "чудик": не чудак, живущий в идеальном мире и далекий от реальности, а именно чудик – человек из реальности, возжаждавший идеального и не знающий, где его искать, куда

девать накопившуюся в душе силу.

Драматургическая природа поступка в рассказе Шукшина не требует доказательств. Образуя единство с диалогом, реализуя диалог в действие, проверяя мысль результатом, чудачество становится особой стилевой метой шукшинского рассказа, его зрелищной, театральной экстравагантности.

Но не только стилевой. Дело в том, что функция поступка-чудачества у Шукшина не ограничивается оценкой жизненной позиции героя. Через чудачество в рассказе Шукшина проявляется стихия народно-смехового, карнавального ощущения мира как диалектического единства высокого и низкого, смеха и

слез, рождения и смерти.

Поступок шукшинского "чудика" карнавален в самом первородном значении этого слова: он жаждет творить добро, а приносит зло, его нелепый с точки зрения здравого смысла поступок оказывается мудрым и добрым (вспомните Серегу Духанина с сапожками), он ищет праздника, а приходит к беде, он занимается совершенно беспросветным делом, вроде изобретения вечного двигателя, а на самом деле живет радостной, веселой жаждой творчества.

Прямым переносом карнавального значения в современность становится финал рассказа "Верую!". Свою "лекцию" о смысле жизни, о ее радости и горе, о том рае и аде, которыми она награждает и испытывает человека, поп кончает выводом: "Живи, сын мой, плачь и приплясывай". А потом, как и положено в "карнавальных" жанрах, философский посыл, заключенный в слове, реализуется

в поступке:

Оба, поп и Максим, плясали с такой с какой-то злостью, с таким остервенением, что не казалось и странным, что они - пляшут. Тут или плясать, или уж рвать на груди рубаху и плакать, и скрипеть зубами.

Через танец, в котором спеклись воедино трагедия и комедия, хохот и слезы, радость и горе, герои рассказа "Верую!" приобщаются к мудрому народному чувству извечной противоречивости бытия. Это редкий в рассказе Шукшина случай "тематического завершения", столь явно выводящего к истине. Потому что очень немногие из его героев - разве что старики вроде "моего деда" ("Горе") или бабки Кандауровой ("Письмо") - мудро постигают закон бытия, живут в органическом согласии с миром и могут сказать, как сказала Кузьмовна: "да у меня же смысел был". Остальные герои Шукшина, его "чудики", как уже говорилось выше в большей или меньшей степени далеки от истины, точнее, целят куда-то вбок или вспять от нее.

Но сама-то истина есть! Шукшин верит в нее, он ищет ее вместе со своими героями. И вся художественная реальность, окружающая диалог, подчинена этому поиску и помогает ему. Но как?